Глава 3.

О зловредном Дийкстре

 "...вот зачем ведьмаку с евойной чародейкой чучело единорога нужно было. Все как есть подглядел допплер, что стоял в вертепе их, оным единорогом прикинувшись! А посему, решайте сами: ни есть ли ведьмаки да чародеи навождение адское? Ибо непотребство сие не для людей, детей божьих и человеческих, а лишь для мутантов в пробирке выведенных, что до сих пор из чашки Петри едят, да спят в термостате! А зачем исчадия ведьмаковские в библиотеки ходят, мне и молвить-то соромно! Думаете, книги читать? Щас! Даже более того скажу: вот свидетельства ведьмака самого, Геральтом именуемого, о делах тех гнусных и богомерзких - "...Геральт вспоминал приятные моменты, проведенные с чародейкой на крутой крыше, в забитом пылью скворечнике, в запущенной стиральной машине (режим кипячения и отжима), в собачьей будке, ядерном реакторе, ковше копающего экскаватора, в стойке на ушах на макушке Останкинской телебашни, причем чужой, в бочке во время спуска с Ниагарского водопада и в кабинете главврача психиатрической больницы."..."

  Аноним, Ведьмаков Хулитель, Хуление Первое, "Сказание о Геральте Отмороженном".

  Первый министр Редании, "граф" Дийкстра, нервно барабанил пальцами по столу. Вторая рука министра была в гипсе, изящная "шапочка Гиппократа" вкупе со всеми прочими повязками и наклейками закрывала большую часть его головы и опухшей физиономии. Нога министра, тоже вся закованная в гипс до бедра, торчала над столом, поднятая к потолку с помощью гири-противовеса. От услуг реанимации "граф" гордо отказался. Кроме того, он велел вздернуть на воротах троих гробовщиков (остальные разбежались) из числа тех, что занимали к нему очередь и устраивали потасовки под окнами за честь оказать столь важному человеку последнюю услугу.

  Дийкстру хорошо знали и трепетали его. Как говорил некий его подчиненный, ныне проводивший отпуск на лесоповале: "В кабинете этого типа все стулья напоминают электрические." Хотя знающие люди любили называть "графа" супершпионом, определение "начальник внешней и внутренней разведок" подошло бы ему гораздо лучше. Первый министр Редании стоял во главе огромной и профессионально организованной сети шпиков, опутывавшей как его собственную, так и другие страны. Сейчас перед Дийкстрой в угодливом поклоне согнулся его лучший агент. Как и все особо важные агенты, он был засекречен до самой немыслимой степени. Никто, даже автор романа, пан Сапковский, не знал ни его имени, ни вообще об его существовании. А потому на страницах книги вы нигде этого персонажа и не найдете. Не знает имени лучшего шпиона и автор пародии, и по этой самой причине суперагент "серого кардинала" Дийкстры будет носить прозвище, которым его дразнили соседские дети. Бедная малышня понятия не имела, с кем связывается, и весело орала ему вдогонку:

  "Старый тощий Марабу

  Целый год лежал в гробу!"

  -намекая, вероятно, на малопривлекательную внешность данного субъекта.

  -Я весь внимание, господин Первый министр! Чем могу служить Вашей светлости?

  -Я думаю, ты и так знаешь, старый прохвост, зачем я тебя вызвал!-Дийкстра недовольно посмотрел из бинтов одним глазом. Под глазом красовался большой фингал,-Почему до сих пор нет никаких результатов, Марабу?

  -Но, господин Первый министр, Вы же только сегодня утром дали нам это задание! Как только Вы миновали состояние клинической смерти и велели перенести Вас на Ваше рабочее место...

  Дийкстра поморщился: час назад он приказал повесить двоих придурков, которые внесли его в кабинет ногами вперед. Из-за этого собравшиеся на совещание подчиненные тут же со стонами и вздохами полезли доставать из-под стульев кладбищенские венки, чем несказанно Дийкстру разозлили. С воплем "Не дождетесь!" Первый министр запустил в них костылем и разбил большое зеркало.

  -Мне нужен этот человек, Марабу!-"граф" стукнул здоровым кулаком по столу,-Мне нужен этот собачий сын, этот охотник на трансгенных кур, этот ведьмачий подкидыш! Это же он так меня отделал! Если ты и твои бездельники его не достанете, я с вас три шкуры спущу!

  Лучший агент чуть отступил назад и поежился: Первый министр Редании за время своей болезни приобрел привычку ни с того ни с сего бить по морде штативом от капельницы.

  -Мы сочувствуем Вашему несчастью и прикладываем все усилия, дабы найти и покарать...

  -Заткнись!-огрызнулся Дийкстра.

  Он с мрачной миной рассматривал большой портрет короля Ковира с супругой, за каким-то чертом присланный оным королем в подарок. Эстерад Тиссен был изображен поправляющим свою кармазиново-горностаевую шапо, которая слегка сползла ему на нос. Верная супруга Эстерада, ее величество королева Зюлейка, нежно чистила ему его парчово-изумрудное туфлё, а миловидная служанка протирала резные стуло и столо. На коленях короля лежало пушисто-серое кошко, по полу бегало противное мышко. Семейная идиллия. Дийкстра поморщился. "Вот ведь паршивец!"-завистливо подумал он,-"Сидит там в своем драном Ковире, и горя ему мало!" Суперагент Марабу тихо прокашлялся и осторожно продолжил:

  -Мы проверили три крупных постоялых двора, четыре мелких, рынок, порт и вообще все общественные места в городе, кроме постели чародейки Йеннифэр - ее мы просто не успели проверить. Это, знаете ли, может быть иногда чревато, если прийти без приглашения. Но мы обязательно проверим ее, там обычно в это время суток бывает очень людно и...

  Первый министр Редании подался вперед:

  -Йеннифэр из Венгерберга в городе?

  -Да, господин Дийкстра.

  -Так что ж ты тут стоишь, болван, как памятник собственной глупости?! Собирай людей и быстро к ней!

  Через пять минут "графа" уже ждала позолоченная инвалидная коляска, запряженная его лучшими шпионами, четыре взвода гвардейцев с алебардами в качестве охраны и еще какое-то число солдат для оцепления. Группа захвата выехала в сторону квартала Больших Фуфлонов, где жила магичка Йеннифэр. Впереди шагал агент Марабу, стоически несший гирю-противовес от министровой ноги.

  ...Поясок Йеннифэр лежал поперек туфельки на высоком каблуке. Туфелька покоилась на белой рубашке с кружевами, а белая рубашка - на черной юбке. Один черный чулок висел на подлокотнике кресла, выполненном в форме головы короля Демовенда. Другой черный чулок Геральт обычно находил у себя в супе. Ведьмак подумал, что вторая туфелька, по всей логике, должна была бы валяться в холодильнике, но тут заметил ее в аквариуме с золотыми рыбками.

  -Оставь,-лениво сказала чародейка,-Бедные крошки давно не ели. Я все забываю их покормить, руки не доходят.

  Ведьмак задумчиво смотрел на ополоумевших рыбок, которые зубами рвали туфлю на части, вися на ней, словно бульдоги. Он разжал пальцы, и мокрая туфля с несчастными животными плюхнулась обратно в аквариум. Сама чародейка лежала в постели и подравнивала ногти пилочкой.

  На люстре висел черный кафтанчик, на уличном фонаре за окном гордо покачивался лифчик. Геральт вздохнул. Йеннифэр любила раздеваться быстро и с размахом. Придется мириться с этой привычкой. Другого выхода нет. Комната носила следы и предыдущих раздеваний - лысину бюста гипсового философа Никодемуса де Боота украшали колготки; похоже было, будто у почтенного ученого выросли две черные косы. Рыцарь, лежавший под одеялом рядом с Йеннифэр, продолжал пялиться на Геральта как солдат на вошь. Он был одет в бледно-сиреневые кальсоны в цветочек и тяжелый шлем с гербом и золотыми финтифлюшками. На полу комнаты валялась подозрительно большая груда барахла: железные панцири, кожаные доспехи с заклепками, кольчуги, бархатные кафтаны с блескучими побрякушками, парчовые штаны, крестьянская одежда из некрашенного льна, костюм пожарника, мечи, кистени, корзины, сумки и прочее. Барахлом была увешана вся мебель; в углу стояла куча алебард. На одной из них болталась шапка с беличьим хвостом. Ведьмак чуть не упал, споткнувшись о чей-то ящик плотницких инструментов, кроме того, на Геральта больно брякнулась большая малярная кисть. Рыцарь рядом с Йеннифэр громко засопел носом, продолжая сверлить пришельца взглядом исподлобья.

  -Может быть, он все-таки уберется отсюда?-спросил Геральт,-Или я сильно не вовремя, Йен?

  Рыцарь подскочил в кровати и врезался шлемом в стоящее рядом чучело единорога. Из чучела пошла пыль.

  -Грязный мужик! Хам! Как смеешь так говорить с потомственным дворянином?!

  Геральт не удостоил благородного соперника ни граммом внимания:

  -Приятно снова встретиться, Йен,-сказал он свободно. И тут же почувствовал, как улетучивается возникшее было между ними напряжение.

  -И верно,-улыбнулась она.

  Ему казалось, что в этой улыбке было что-то вымученное, но уверен он не был.

  -Весьма приятная неожиданность, не отрицаю. Что ты тут делаешь, Геральт? Ах... Прости, извини за бестактность. Ну конечно, то же, что и все. Просто ты поймал меня, так сказать, на месте преступления.

  -Я тебе помешал.

  -Переживу,-засмеялась она,-Ночь еще не кончилась. Захочу, увлеку другого. У меня их тут большой запас.

  -Жаль, я так не умею. Недавно, по дороге к Фолтесту одна увидела при свете дня мои жабры и сбежала,-сказал Геральт, с большим трудом изображая равнодушие. Список вещей, к которым ему предстояло привыкать, казался бесконечным.

  -Ничего, найдешь еще какую-нибудь, не волнуйся... Ты же уже без жабер.

  -Пусть этот голожаберный холоп и катится искать себе какую-нибудь воблу горячего копчения!!-заревел рыцарь в шлеме и сиреневых кальсонах. Он был вконец разъярен вторжением ведьмака и невниманием к собственной аристократической персоне,-Прекрасная госпожа Йеннифэр, позвольте я вышвырну его из...

  Чародейка повернула голову, и рыцарь мгновенно сник под ее взглядом температуры жидкого азота.

  -Йен, это чучело само найдет здесь дверь, или ему и окна хватит?-спросил Геральт, устало опускаясь в большое кресло в стиле барокко.

  Кресло взвизгнуло, захохотало от щекотки и, выскочив из-под ведьмака, побежало по комнате, часто перебирая полироваными лапами. Потому что это было вовсе не кресло, а превратившийся в него допплер по имени Дуду. Ведьмак крепко треснулся задом об пол, а рыцарь грубо и довольно заржал.

  -Поделом тебе, хам!-потомок старинного рода решительно откинул одеяло и встал,-Я не знаю, кто ты такой, мерзавец, и почему пользуешься особым расположением блистательной госпожи Йеннифэр из Венгерберга, но это меня и не интересует! Рыцарь Булькенбрюхх фон Будке из Трахтеншвайна не из тех, кто молча терпит оскорбления! Изрублю в лапшу, как паршивого пса! Где мой верный Дюрандаль?!

  И рыцарь начал словно бульдозер раскапывать груду оружия и доспехов, пытаясь найти свои причиндалы.

  -Где мой меч, черт побери?!-орал он.

  -Твой меч, обормот, я выкину тебе вот в это окно. После того, как ты вылетишь в него сам,-ответил Геральт.

  Лицо рыцаря пошло красными пятнами. Ошалев от нового оскорбления, Булькенбрюхх выхватил из кучи первый попавшийся клинок и ринулся на ведьмака:

  -Быдло, сын подзаборной девки!-орал дворянин.

  -Положи мою саберру, D'hoine!-холодно сказал кто-то из-под одеяла,-Хочешь украсить своими мозгами здешнюю мебель - ищи свою железяку.

  Ведьмак принял фехтовальную стойку. Рыцарь Булькенбрюхх фон Будке, словно пантера, начал подбираться к нему, держа меч наготове. Кресло-допплер подскочило и пронзительно завизжало так, что у всех заложило уши:

  -На по-о-о-мощь! Убива-а-а-ют!!

  Йеннифэр отложила пилочку для ногтей и вытянула кресло выбивалкой по сиденью.

  -Заткнись, невротик!-велела чародейка.

  -Но я покойников боюсь!-жалобно заныл допплер, вздрогнув, как побитая лошадь.

  Рыцарь Булькенбрюхх рубанул Геральта с размаху сверху вниз, ведьмак отскочил, а рыцарский меч под корень срубил торшер.

  -Вы че, ошалели?-из-под одеяла вынырнула круглая бородатая физиономия с растрепанными черными патлами,-Нашли место обиды выяснять! Подите вона на улицу, там и рубитесь, сколько вашей оскорбленной чести угодно! А мы сюда за делом пришли! Булькен, кончай!

  -Сейчас, сейчас я его кончу!-брызгал слюной Булькенбрюхх, атаковавший Геральта, сверкая сиреневыми кальсонами,-Много времени не займет!

  Ведьмак отразил удар сбоку, увернулся и дал рыцарю хорошего пинка. Булькенбрюхх фон Будке, сокрушая все на своем пути, отлетел на изрядное расстояние и с размаху сел в аквариум с золотыми рыбками и туфелькой. Вода, рыбы и водоросли хлынули на паркет, рыцарь, громко матерясь, попытался вскочить, но его зад прочно застрял в тесном аквариуме.

  - Так,-сказала вдруг Йеннифэр,-Выметайтесь отсюда. Все. Кроме Геральта.

  Раздались обиженные возгласы, едкая ругань, и из постели чародейки вылез бородатый начальник новиградской стражи, перепуганный пожарник, пятнадцать солдат Реданских Вспомогательных Арбалетных частей, любимая собака начальника новиградской стражи, сонный маляр, четыре военнопленных нильфгаардца в кандалах и один еще в плен не попавший сержант войск Эмгыра при алебарде, гном Шуттенбах с гармошкой, долговязый белобрысый кметь с козой, два странствующих рыцаря, один упитанный тимерский полковник в подштанниках с государственным гербом в виде лилии, дюжина бандитского вида типов без определенных занятий, три в стельку пьяных солдата тимерской тяжелой конницы верхом, которые едва держались в седлах и невнятно пытались выяснить дорогу на Соден, музыканты и трубадуры, акробат, профессиональный игрок в кости, два пророка - из них один фальшивый, скульптор по мрамору, взвод бойцов Национально-Освободительного Движения Скоя'таэлей, а также дрессировщица крокодилов с питомцем и светловолосый, вечно пьяный медиум женского пола, которые забрели сюда явно по ошибке. Допплер смиренно стоял рядом, поскольку, когда он в свое время попытался влезть под одеяло в образе кресла, его вышвырнули вон. Дуду не без оснований опасался, что если он примет свой естественный облик, его вообще убьют, а чародейка Йеннифэр наложила на него блокаду, не дававшую превратиться во что-то другое, ибо решила, что кресло ее сейчас больше устраивает.

  -Ну?-с царственным высокомерием спросила Йеннифэр,-Это все?

  -Нет, госпожа чародейка, не все!-неожиданно вежливо отозвался один из типов без определенных занятий, вперившись в кровать цепким взглядом опытной охотничьей собаки.

  Прятавшийся под одеялом человек, надо отдать ему должное, был ловок и хитер. Менял место быстро, а двигался так тихо и скрытно, что любой дал бы застать себя врасплох. Любой - но не Бореас Мун.

  -Вылезай, человек!-завистливо крикнул он, стараясь придать голосу уверенность и грубость,-Хитрозадый нашелся, всех выперли - значит, и тебе здесь не место! Я тебя вижу. Вон ты где!

  Одна из самых больших складок на одеяле пошевелилась и приняла форму человека. Делая вид, будто небрежно опирается на локоть, Бореас положил руку на держало лука.

  -Я не бандит,-глубоким голосом сказал мужчина, который маскировался под гору одеял,-Я пилигрим. У меня нет дурных... эх-эх-эх...

  Кряхтя, из-под одеяла выбрался крупных размеров инвалид в коляске с загипсованной ногой и большой гирей на коленях. Его лицо скрывал капюшон черного больничного халата. Тощий, вертлявый мужичонка, вероятно слуга, помог несчастному съехать по сходням на пол и забрал его гирю.

  -Порядок!-грубо одобрил Бореас Мун,-И второй тоже пусть выйдет.

  -Какой вто...-начал было увечный пилигрим и осекся.

  С другой стороны кровати раздался оглушительный металлический грохот. По тому, как изящно рухнул на паркет последний возлюбленный чародейки, было понятно, что это эльф, а не заметить прячущегося эльфа не зазорно.

  -Прошу прощения,-сказал эльф странно неэльфьим, хрипловатым голосом,-Я прятался от вас не с дурными намерениями...

  -Не время ссориться!-пробасил здоровяк с луком,-Отбросим недоверие! Я - Бореас Мун.

  -Мир изменился,-сказал пилигрим на каталке,-Что-то кончилось... Я - Сиги Ройвен.

  -А я...-начал было рухнувший эльф...

  -А ты - Железный Волк Фаоильтиарна, член Партии Скоя'таэлей с 1905 года, который только что навернулся с кровати с грохотом железнодорожного вагона!-ехидно подсказал Геральт.

  Рукопожатия инвалида, наемника и эльфа были краткими, крепкими, можно сказать, даже взволнованными.

  -Сожри меня черти,-Бореас Мун широко улыбнулся,-Если это не начало настоящей дружбы!

  -Хватит!-резко вмешалась Йеннифэр,-Вы думаете, что если будете выделываться, как идиоты, я кого-нибудь из вас здесь оставлю? Я всем велела выметаться. Значит, кыш отсюда!

  Внезапно рыцарь Булькенбрюхх фон Будке резко вскочил с аквариумом на заду и заорал:

  - А почему же тогда этот хам остается? Почему мы должны выметаться, а он нет?! А я вот не намерен выметаться! Я башку ему срубить намерен!

  Нестройная толпа мимолетных увлечений чародейки не двигалась - вся, за исключением двух особ женского пола: дрессировщицы с крокодилом на руках и вечно пьяного медиума. Эти, натыкаясь на мужчин и мебель, судорожно искали выход.

  -Ведьма-ак,-с явной неприязнью протянул один из реданских арбалетчиков,-С каких это пор мутанты в нашей стране распоряжаться стали? А не стрельнуть ли мне в него?

  -Чего ради мы будем выметаться?-спросил один из эльфов-скоя'таэлей, продолжавший спокойно сидеть на кровати с книгой,-Сейчас по списку моя очередь - этот придурок без штанов, но в шлеме, и так вперед меня пролез.

  -Вам по-доброму только что велели валить отсюда,-с хорошо сдерживаемой неприязнью к конкурентам напомнил Геральт,-А то я за себя не ручаюсь.

  -Мы тоже за себя не ручаемся, ведунская твоя морда!-парировал бандитского вида небритый мужик в подшлемнике и кольчуге поверх ночной рубашки. В руках он держал секиру. Несколько субъектов без определенных занятий тоже сделали шаг вперед, поигрывая кистенями и зерриканскими саблями.

  Вдруг дверь со скрипом отварилась, и в комнату физиономией вперед брякнулся человек, одетый в нарядный голубой кафтан и фантазийное, хотя и грязное жабо. Лютня, грохнувшись, загудела в такт стуку его мордахи об паркет.

  -Make love, don't war!-заплетающимся языком провякал гость,-Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Я хотел... хотел сказать: все! Во-о... Ведьмаки, тимерцы, реданцы, нильфгаардцы, гно-омы, скоя'таэли, маляры... И никто никого не убива... не убивает! Давайте дружить!

  -Лютик!-воскликнул Геральт.

  -Не убивает?-нехорошо ухмыльнулся нильфгаардский сержант при алебарде,-Ситуация абсолютно ненормальная для романа Сапковского! Я за то, чтобы ее немедля исправить.

  Но ведьмак, не обратив внимания на новую угрозу, подбежал к поэту, обнял и, придерживая за жабо, придал другу стоячее положение:

  -Лютик, старый повеса, как тебя сюда занесло?

  -М-м-меня? Я... С-слушай, Ге... ральт, м-мне надо тебе что-то сказать...

  -Что?

  -Ч-что-то о-очень важ... важное.

  -Так что?

  -А, х-холера, не помню! Но ч... что-то о... очень важ-жное!

  В этот момент дрессировщица крокодилов кинула своего питомца на кровать, угодив в Йеннифэр, отшвырнула ведьмака и вцепилась Лютику в волосы:

  -А-а-а, вот он, вот он, паршивец!!-завизжала она.

  -Постойте, почтенная, в чем дело?-попытался придержать ее ведьмак.

  Но разъяренная дама обладала недюжинной силой. Она вырвалась, отняла у поэта лютню и стала наотмашь лупить ею Лютика по голове:

  -Грязный развратник! Вульгарный тип! Совратитель!

  -Ге-еральт!-в панике заверещал Лютик, закрываясь руками,-Спаси меня! Спаси меня от нее!

  -Лютик, тебе на штаны нужно вешать амбарный замок!-раздраженно сказал ведьмак, пытаясь поймать за руки буянящую особу,-Мне уже осточертело спасать тебя от покинутых любовниц, причем зачастую от нескольких за раз!

  -Сам зараза,-буркнула из толпы вечно пьяный медиум женского пола.

  -Не трогал я ее, Геральт!-завопил почти протрезвевший от страха Лютик,-Она совершенно не в моем вкусе!

  Ведьмаку, наконец, удалось схватить в охапку жаждавшую крови укротительницу и оттащить ее на безопасное расстояние от поэта:

  -В чем дело, почтенная?

  Дрессировщица крокодилов рванулась и попыталась лягнуть Лютика ногой:

  -В чем дело, да?-закричала она,-Вы, господин, спрашиваете меня в чем дело?! Я пригласила этого прохвоста к себе в дом, накормила, напоила, а потом попросила его спеть моей шестилетней дочке балладу "Белоснежка и семь гномов". А этот подлец начал петь моей крошке "Мильву и семь скоя'таэлей"!

  В комнате грянул взрыв грубого хохота. Даже кресло в стиле барокко мелко затряслось от смеха.

  -А кстати,-раздался вдруг спокойный холодный голос,-Мы должны бы, между прочим, скинуться на алименты, как порядочные Aen Seidhe!

  -Yea, squaess'me, командир!-эльф с книгой полез в карман,-Забыли.

  По кругу эльфийских террористов пошла шапка с беличьим хвостом. Геральт с издевкой посмотрел на командира скоя'таэлей:

  -Говорят, у ребеночка острые уши и шрам на морде.

  Янтарные глаза командира вспыхнули гневом и презрением:

  -Thaess aep, D'hoine! Пока жив.

  -Твоя Йеннифэр что, сильно ревнует?-парировал белокурый эльф с огромными голубыми глазами и лицом херувима; на шее у него болтались слюнявчик и большая соска. Террористы дружно заржали.

  Геральт злобно сощурился:

  -Фаоильтиарна, шпана остроухая, ты-то что здесь делаешь?

  Легендарный предводитель лесных банд надменно усмехнулся:

  -Спроси Aen Saevherne Акваллак'ха. Он тебе все понятно объяснит. У стены с фиолетовым бизоном. Правда, в этом конкретном случае моего согласия никто не спросил.

  По рядам эльфячьих террористов опять прошел смешок. У Геральта под кожей заходили желваки: столь неосторожное присутствие здесь Фаоильтиарны иначе и правда объяснить было трудно. За этим типом гонялись разведки и регулярные войска нескольких государств, где он жизнерадостно и пачками пускал под откос эшелоны. Ведьмак сурово посмотрел на соперника за номером 15764. Говорят, все эльфы красивы. Некрасивых эльфов просто не бывает. Этот-то, возможно, и был красив, пока не побывал у нильфгаардского парикмахера, который устроил ему на голове военный коммунизм. Из густых черных лохм Фаоильтиарны вышло нечто такое, что от командира повстанцев стали разбегаться даже клопы. К счастью для себя, Фаоильтиарна успел почти вовремя зарубить цирюльных дел мастера, хотя, конечно, было уже немного поздно. А потом черт дернул несчастного эльфа пойти и к портному-нильфгаардцу. Модель костюма, который сшил ему идеологически выдержанный портной, называлась "Слава фюреру Эмгыру!", и была совершенно новым изобретением. Один рукав костюма рос на полметра ниже того места, где ему полагалось быть, второй, как хобот, торчал откуда-то из груди. К тому же в ателье кто-то ошибся, и у нильфгаардского одеяния появился еще и третий рукав, случайно пристроченный сзади к брюкам. Того, что одна штанина оказалась шире и короче другой, а ворот пришит наизнанку, Фаоильтиарна уже даже и не заметил. Когда эльф с помощью портного сумел облачиться в сие творение, он, конечно, спросил, с чего это ему присобачили сзади на портки чехол для хвоста. По мнению Фаоильтиарны, это необходимо, только когда шьют костюм всяким D'hoine, стоящим на более низкой ступени эволюции. Портной засмущался и, бормоча "Сейчас, сейчас!", кинулся отдирать рукав от повстанцевых штанов. В результате оного действия на заду командира террористов образовалась серия мелких дыр, расположенных в виде неправильного круга. Портной покраснел еще сильнее и стал уверять Фаоильтиарну, что в этом нет ничего страшного, и что это даже хорошо, так как там можно теперь привязывать бантики и бриллианты, и будет очень красиво. В ответ Фаоильтиарна смачно выругался на Старшей Речи и схватился за меч. Той рукой, которой смог. Ибо оказалось, что в новом костюме совершенно невозможно не только сражаться, но и двигаться вообще. Портной-нильфгаардец тут же кинулся наутек - репутация у скоя'таэлей была известная. Дальше - больше. Фаоильтиарна вскоре выяснил, что снять проклятый костюм в одиночку он тоже не в состоянии, так как никак не выходит расстегивать пуговицы кафтана одной рукой через рукав, пришитый на груди, а все молнии, конечно же, сразу заело. Но особенно эльфа раздражало, что какая-то из портних сослепу зашила в кармане брюк живую мышь, (можно себе представить, каких размеров был этот идиотский карман, если чертова Beanna D'hoine ничего не заметила)! Командир повстанцев вспоминал, как нильфгаардец на прощание робко сказал, что это может быть подарок, вроде клетки с канарейкой, которую приятно всегда носить с собой. Фаоильтиарна лежал на полу и представлял, что он сделает со старым хреном, едва только поймает. Но одного у костюма модели "Слава фюреру Эмгыру!" было не отнять: как и все нильфгаардские вещи, он был отменной крепости, и ему могла бы позавидовать лучшая смирительная рубашка. В таком виде знаменитого эльфа-террориста нашла чародейка Йеннифэр из Венгерберга. Сопротивляться Фаоильтиарна не мог. Он и сейчас был одет в этот кретинский костюм, в то время как все прочие скоя'таэли спокойно себя чувствовали в пижамах с портретами Эрнесто Че Гевары на груди. О, Фаоильтиарна не выглядел красавцем. Совсем нет.

  -И что она в тебе таком нашла?-невольно вырвалось у мучимого ревностью ведьмака,-В огород бы тебя, ворон пугать! Эльфам надо развивать земледелие.

  В ответ молодой скоя'таэль вызывающе звякнул шапкой с алиментами и громко пропел:

  "Тут какой-то старичок-ведьмачок

  Нашу Йенни в уголок поволок.

  Он хотел созорничать,

  Но не знал, с чего начать!"

  Мужики в комнате громогласно заржали, гремя железками.

  -Плагиат,-изо всех сил стараясь держать себя в руках бросил им Геральт.

  Скоя'таэли со зверскими улыбками продолжали музицировать:

  "Как поймаем ведьмака,

  Будем мять ему бока!"

  Публика развеселилась еще пуще. Особенно громко ржал рыцарь Булькенбрюхх, гремя забралом.

  -И это плагиат!-агрессивно заметил Геральт.

  -А и правда,-проснулся вдруг белобрысый кметь с козой,-Бей его, колдунскую рожу! Смотреть, что ль, на него?

  -Бей ведьмака! Бей нелюдей!-прокуренным голосом поддержал его акробат,-Мутантов, эльфов всяких!

  В следующую минуту циркач грохнулся прямо в кадку с фикусом, потому что тощий скоя'таэль огрел его по голове третьим томом сочинений Хо Ши Мина, а гном Шуттенбах очень крепко засветил гармошкой. Нильфгаардский сержант, разбойники с большой дороги и весьма похожие на них солдаты, похватав оружие, стали окружать Геральта. Военнопленные нильфы, тоже будучи приличными маньяками, пошли в атаку, гремя цепями как привидения. С фланга наступал упитанный полковник. Певший оскорбительные песенки юный скоя'таэль выхватил откуда-то эльфью мандалу и завертел ею в воздухе. Прочие террористы стали подбираться с другого бока, кровожадно сверкая в полумраке большими эльфийскими глазами. Они шли первыми; Геральт взял меч наизготовку, не выпуская эльфов из поля зрения своего правого глаза, в то время как левым он неотступно следил за тимерским полковником. Реданский арбалетчик, прячась за остатками акробата и фикуса, зашел ведьмаку в тыл. Геральт пробормотал заклинание, и открыл на своем затылке третий глаз, взявший на прицел подлого реданца. Беловолосый, в черной куртке с металлическими шипами и заклепками, Геральт имел устрашающий вид. Враги попятились; все, кроме скоя'таэлей.

  -Что это с ним?-дрожащим голосом спросил арбалетчик, бледнея перед взглядом третьего глаза.

  -А, опять своей белены объелся!-равнодушно ответил юный скоя'таэль с мандалой,-Может, у него еще и рога отрастут. Мы тебе сейчас припомним Танеду, динозавр клепаный!-прошипел он в адрес Геральта,-Гильотина - лучшее средство от косоглазия!

  Реданский арбалетчик спустил тетиву. Геральт исполнил стремительное сальто назад, сверкнула сталь, и реданец рухнул на пол с собственным бельтом в левой ягодице.

  -Отбил!-вытаращив глаза, заорал реданский десятник,-Он бельт отбил из арбалета!! Мутант!! Чудовище!!!

  Почти одновременно щелкнули спусковые устройства на арбалетах других реданских солдат. Ведьмак рванулся вперед так быстро, что его движения показались размазанными; раздался оглушительный хлопок, будто в комнате взорвалась гигантская петарда. В окнах повылетали стекла. Свист, блеск, скрежет, облако белого дыма - и все смолкло. Геральт, тяжело дыша, в дымящейся куртке, стоял среди рассыпанных по полу арбалетных стрел. Некоторые бельты торчали из стен.

  -Что это было?!-проблеял ошарашенный командир реданцев.

  -Ведьмак перешел звуковой барьер,-мрачно ответил Фаоильтиарна, вылезая из-под кровати,-Он разит быстро и беспощадно, и никогда не устает.

  -Спокуха,-сказал скоя'таэль с мандалой,-Эй, Тиль, зайди-ка к этому сверхзвуковому токсикоману сзади и сними-ка у него со спины батарейки "Дурасел"! Я тебя прикрою.

  "Только не это!!"-подумал Геральт, резво отступая к стене. Дело пахло керосином: гнусные эльфы раскрыли тайну боевой мощи Каэр Морхена.

  Внезапно Фаоильтиарна взял молодого скоя'таэля за шиворот и оттащил назад:

  -Caemm, Chiaran! И вы тоже,-он повернулся к остальным своим партизанам, насколько позволял костюм с мышью,-Оставьте этого типа мутировать в свое удовольствие!

  -Que suecc's?-не поняли эльфячьи террористы,-Почему?!

  -По кочану!-отрубил командир,-Его нельзя убить.

  -N'ess tedd,-усмехнулся белокурый эльф с соской,-Нас тут всех целая рота!

  -Скоя'таэли никогда не сдаются!-завопил эльф-подросток и гордо затянул "Англичане, вон из Белфаста".

  И эльфы с воем рванули вперед. Снова раздался сверхзвуковой грохот, теперь уже во всем квартале повылетали стекла. Геральт сделал финт, вольт, ампер, четыре маленьких джоуля и большую зарриканскую загогулину. У партизан со скрипом открылись рты от изумления.

  -Ni figa j sebe!-пробормотал кто-то из них.

  -Vo daet parazit...-добавил другой,-Ну, ладно, pogodi, gnusnaia roja!

  -Gar'ean, идиоты!-заорал Фаоильтиарна, возмущенно пища мышью в кармане,-Neen! Говорю же вам: это главный и самый крутой герой романа! Любимец автора! Пан Сапковский в жизни не даст его убить!! Поэтому против него можно высылать корпус танков - он срубит их в капусту! Можно растворить этого типа в азотной кислоте - он выпадет оттуда в осадок и будет жить! Правда!

  -Ell'ea,-разочаровано ответил эльфенок,-Все ясно.

  Скоя'таэли отошли и сели на кровать.

  -Жалкие, остроухие трусы!-загремел алебардой нильфгаардский сержант,-Недочеловеки! Непобедим лишь наш великий император Эмгыр вар Эмрейс! Вот кто воистину в огне не горит и в воде не тонет!

  -Ну, прям как куча фекалий,-буркнул обиженный на "остроухих трусов" эльфенок,-Те же свойства.

  И он почесал бок под пижамной фуфайкой с лозунгом "За что боролись, на то и напоролись". Другой скоя'таэль, обуреваемый мстительными чувствами, выцарапывал на стене: "Геральт - подкаблучник!"

  -За императора!-вытаращив белесые глаза, как больной слон, заорал нильфгаардский сержант,-Да здравствует Великий Эмгыр!

  -Кто?-не расслышал гном Шуттенбах,-Великий Мымр?

  Тем временем военнопленные нильфы с цепями, похватав кто что и вопя "Вперед!", поперли за сержантом на ведьмака. Услыхав сей патриотический клич, из-под кровати неожиданно выполз еще один нильфгаардский вояка и тоже попытался встать под боевые знамена. Но для этого он был недостаточно трезв, а потому остался в положении на четвереньках, мотая головой, как лошадь.

  -Хватит!-властно прозвучал вдруг голос чародейки Йеннифэр из Венгерберга,-Это был интересный спектакль, но, право же, мне уже надоело!

  Она взмахнула белой изящной рукой, что-то вспыхнуло, зашипело, нильфгаардцы дико завопили, и через секунду перед Геральтом на паркете уже покачивалось пять розовых унитазов.

  -Будут унитазами, у нас от каждого по способностям,-объявила Йеннифэр,-Продашь это безобразие завтра на рынке!-обратилась она к белобрысому кметю с козой, смерив его взглядом, от которого бедняга заикался потом неделю,-Терпеть не могу розовый цвет. Иди!

  Крестьянин и унитазы поднялись в воздух и вылетели в окно.

  -Ме-е-е!-сказала осиротевшая кметская коза.

  Реданский десятник выглянул на улицу:

  -Ма-ать чесная!-протянул он.

  -Да, чародейство, однако!-заметил кто-то из рубайл.

  -Да я не про то,-воскликнул солдат,-Дом-то окружен!

  -Г-геральт,-промямлил нетрезвый Лютик, дергая товарища за рукав,-Я вс-вспомнил, что меня п-просили тебе п-передать... Ч-что Дийкстра ид-идет т-тебя арестовывать! В-вот прям с-сейчас!

  Чутким ухом ведьмака Геральт услышал приближающиеся шаги и спрятался в толпу, за лошадь одного из тимерцев. В эту минуту входная дверь вылетела от удара и с грохотом треснулась об паркет. На пороге появился медбрат с капельницей и четыре взвода алебардистов. Смиренный калека в гипсе и его костлявый слуга рывком откинули со своих лиц черные капюшоны. Толпа ахнула и отшатнулась: в инвалидном кресле восседал сам Первый министр Редании, а рядом с ним стоял суперагент Марабу и держал министрову гирю. Лошадь тимерского конника испуганно заржала и врезалась задом в шкаф, пробив Геральтом стенку. Солдаты Реданских Вспомогательных Арбалетных Частей упали на одно колено, а бородатый начальник новиградской стражи замер и отдал честь. "Граф" Дийкстра обвел присутствующих пронизывающим взглядом:

  -Кто здесь будет Йеннифэр из Венгерберга?

  -Я,-невозмутимо ответила чародейка, снова занятая подравниванием ногтей.

  -Госпожа Йеннифэр из Венгерберга! Вы обвиняетесь в государственной измене!

  -Правда?-поинтересовалась Йеннифэр с видом человека, к которому пристают почем зря со всякой ерундой.

  -Собирайтесь!-рявкнул Первый министр,-В Дракенборе поговорим более подробно. Стража, наденьте наручники на эту кралю!

  -Побереги своих солдат, Дийкстра,-посоветовала чародейка,-Если кто-нибудь из твоей свиты продвинется в мою сторону больше, чем на ярд, некому будет подносить тебе утку. Я не признаю себя виновной ни в какой измене и требую, чтобы вы объяснили мне, что все это значит.

  -Ах ты наглая ведьма!-в ярости загремел гипсом Дийкстра,-Она не понимает, что все это значит! Обделывает всякие темные делишки с субъектом, которого ищут за нападение на государственных лиц при исполнении! Вытворяет черт знает что! Ее постель просто набита врагами народа! Ба-атюшки, кого я вижу! Нильфгаардцы, эльфы-скоя'таэли, военнослужащие не больно-то дружественной нам Тимерии, ребята из банд Дерябнутого Мика и Кривого Фуфыры! Мелкий хулиган ведьмак Геральт собственной персоной! И еще много-много интересных лиц, мне незнакомых, но о которых я уже очень захотел узнать поподробнее. А ты что здесь делаешь, предатель?!-истошно заорал он вдруг на бородатого начальника новиградской стражи.

  Начальник позеленел от ужаса и весь затрясся. Пьяный нильф с бердышом, стоявший в изящной позе рака, снова безуспешно попытался подняться на ноги. Эльфячьи террористы улыбнулись зверски и жизнерадостно. Йеннифэр холодно посмотрела на Первого министра Редании:

  -Я никого не знаю из этих людей и прочих. Я понятия не имею, чем каждый из них занимается, не предоставляю им здесь убежища, и, следовательно, не несу никакой ответственности за их поступки. Меня их деятельность вне моей спальни попросту не интересует.

  -Не знаешь?!-продолжал разоряться Дийкстра,-Не ври, паскудная ведьма! Кто они?

  -Они - мое мимолетное увлечение, каприз, игра моих эмоций, столь типичная для меня,-спокойно объяснила чародейка,-А если ты будешь так со мной разговаривать, доходяга, я нашлю на тебя чесотку, бубонную чуму и импотенцию в тяжелой форме.

  -Развратница! Предательница! Проститутка!-заорал Дийкстра,-За дурака меня держишь? Ты что, и вправду думаешь, будто я поверю, что ты не знала, кто они такие, когда стаскивала их всех сюда?!

  В ответ Йеннифэр лишь молча показала на стену комнаты, которую украшал большой красочный лозунг: "Интимная близость не повод для знакомства!"

  -Так,-перевел дух "граф" Дийкстра (он уже немного пришел в себя),-Нильфгаардскую собаку, уголовников Мика и Фуфыры - сразу на фонарь. Тимерцам - по десять плетей каждому за нарушение госграницы. Полковнику - пять, но публично. Остроухих выродков - на шибеницу.

  -Не хами, ты, мумия в бинтах!-вспылил эльфенок,-А то мой меч прорубает гипсовые доспехи!

  -Эх, Dhoine, мечтал я тебя сунуть носом в муравейник,-мрачно добавил Фаоильтиарна, сверля взглядом начальника реданской контрразведки,-Да уж больно большое зверство. Бедные насекомые отравятся, жалко.

  -Молчи, нелюдь!-рявкнул министр,-А вот эту,-он показал гипсом на Йеннифэр,-в Дракенбор! В каземат с дверьми покрепче. Я ее сам буду допрашивать. С пристрастием.

  -Я нахожусь под покровительством ярла островов Скеллиге,-сказала чародейка,-И если...

  -Никакой Крах Ан Трах, тьфу, то есть Крах Ан Крайт тебя больше прятать не будет!-злорадно объявил Первый министр,-Он на тебя злой, как черт. Он мне лично рассказал, что было после твоего посещения Ард Скеллиге: наутро двадцать его лучших викингов еле ползали, и один драккар потонул!

  -Ладно, Дийкстра, хватит. Я тебя предупреждала,-чародейка отложила пилочку для ногтей,-В какого таракана хочешь превратиться? В черного или рыжего?

  -Гипс станет не по размеру,-предупредил воинственный эльфенок.

  Внезапно трое здоровых дядек из числа рубайл Кривого Фуфыры прыгнули на Йеннифэр; один схватил ее за руки, другой прижал ноги, третий зажал рот. Уголовники из ганзы Дерябнутого Мика тут же закрыли своими широкими спинами собратьев по труду на большой дороге, проявив редкую для двух банд солидарность.

  -Вот она, ведьма!-крикнул Дийкстре один из дерябнутых ребят,-Сейчас руки-ноги свяжем, рот заткнем, ни заклинания творить, ни жесты какие делать не сумеет! Бери ее голыми руками, господин хороший, а нам чтоб за это была амнистия!

  -А ну отвали, шваль запроволочная!-очухался вдруг начальник новиградской стражи,-Без вас справимся! Эй, парни, хватай чаровницу!

  Орава бандитов и реданских солдат, отпихивая друг друга, полезла крутить руки Йеннифэр. Тимерская конница ломанулась на выход. Кресло в стиле барокко пронзительно завизжало, перепрыгнуло через коляску с министром и помчалось по коридору, перебирая лакированными ногами как большое насекомое. Полковник упал в обморок. Светловолосый медиум мирно спала, обняв сломанный фикус. Какой-то мужик в лаптях отобрал у маляра его кисть и начал лупить ею пьяного нильфгаардца, крича:-"Смерть нильфгаардским оккупантам! Да здравствует движение Вольные Стоки! Куда хотим, туда стекаем!" Из-под одеяла возник забытый там лирийский партизан и тоже пошел в бой с воинственным кличем "Во имя вставной челюсти королевы Мэвы! Ура-а-а!" Булькенбрюхх фон Будке, заорав: "Вон он, мутант поганый!", с двумя странствующими рыцарями тут же напал на Геральта.Четыре взвода алебардистов Дийкстры решительно поперли хватать и рубить всех подряд. Йеннифэр каким-то чудом удалось укусить за волосатую лапу одного из державших ее бандитов.

  -Геральт! А-а-а-а!-успела закричать чародейка, прежде чем ей снова зажали рот.

  Слегка сплюснутый тимерской лошадью ведьмак могучим усилием воли выдрал себя из шкафа, обоими глазами поискал свой меч... Геральту нужна была ровно секунда, чтобы обрести прежний вид, ибо из-за того, что его впечатало лошадиным задом в шкаф, он приобрел форму его внутренней поверхности. Но именно этой секунды ведьмаку и не хватило: невесть откуда взявшийся Лютик сцапал геральтовский сигилль и пронзительно заверещал:

  -Банди-иты! Хулига-аны! Карау-ул!-после чего начал изо всех сил, но безо всякой системы махать оружием направо и налево, кромсая мебель, скульптуры и занавески.

  -Лютик, отдай сигилль!-крикнул Геральт, но поэт ничего не видел и не слышал.

  -Не подходи-и-и!-визжал он.

  Один из рыцарей дал Лютику тумака кольчужной перчаткой и отобрал клинок.

  -Гера-а-альт!-снова прорвался отчаянный крик Йеннифэр.

  -Я иду, любимая, я иду!-отозвался ведьмак.

  И он решительно пошел на своих врагов с голыми руками. Аккуратные кучки выбитых зубов отмечали его героический путь. Геральт легко взбежал по стене на потолок, отодрал массивную бронзовую люстру со множеством хрустальных украшений, и начал сверху лупить наседавших рыцарей. Потомственный дворянин Булькенбрюхх фон Будке чертыхался и безуспешно тыкал наверх копьем. Сокрушив негодяев осветительным прибором, Геральт слез по портьере на пол, подобрал меч Булькенбрюхха и двинулся в наступление. Десять врагов он изрубил в мелкий винегрет и размазал по стенам, еще десять задушил, двенадцать убил плевком в левый глаз, восемь растоптал, шестерых загрыз, а на последнего смачно дыхнул винным перегаром и нечищенными зубами. Оставшиеся в живых противники сгрудились в кучу, испугано выставив перед собой копья, мечи и алебарды. Первый Министр "граф" Дийкстра истерически орал, ругался и злобно стучал гипсовой ногой:

  -Вон он, ведьмак! Вон он! Ну, что же вы?! Трусы! Изменники! Хватайте его!

  -Так убьет же!-жалобно отвечали трусы и изменники.

  На заднем плане быстро сматывались в окно скоя'таэли:

  -Элберет твою Гилтониэль!! Это не мои штаны!

  -А где ж тогда мои?!

  Закидав насмерть тапочками двух разбойников, которые все еще держали Йеннифэр, Геральт подхватил чародейку на руки и тоже выпрыгнул вместе с ней на улицу. Во дворе стояло оцепление, но костюм Фаоильтиарны уже успел распугать всех солдат, так что путь к бегству был открыт. Ведьмак, держа в объятиях Йеннифэр, вскочил на коня и умчался в туманную даль.